Ирма Квливидзе — о современном иконописании и традиции
Ирма Квливидзе — современная художница-иконописец, на счету которой многочисленные иконы и настенные росписи церквей в Греции, Италии и Швейцарии.
Редакция Russian Icon Collection поговорила с ней о том, как сегодня в иконописании сосуществуют традиция и современность и какое значение для художников имеют исторические образцы, как те, что в своем собрании икон объединил Олег Кушнирский.
Ваш творческий путь начался в Грузии. Как ваше воспитание и ранние впечатления, связанные с жизнью в Грузии, повлияли на ваш подход к живописи?
Ирма Квливидзе: В семье никто не занимался искусством, но много читали. Мама была была историком по образованию, обладала исключительной памятью, живым воображением и гуманизмом, умела очень интересно и артистично рассказывать. Отец был директором производства, много работал, дела у него шли хорошо, и он очень много помогал людям, в том числе и незнакомым. Он был идеалистом и мечтателем. Говорил, что деньги нужны для того чтобы помогать всем, кому можешь облегчить страдания. Думаю, что от обоих родителей я переняла идеалистическое восприятие мира, ну а видение живописи скорее формировалась долго и поэтапно.
Чем вас привлекла иконопись, и как годы учебы в Греции отразились на вашем художественном видении?
Получилось так, что я поступала на факультет реставрации живописи, но в тот год добавили еще и иконопись. Это было время распада СССР, 1991 год, и многие люди тогда обратились к религии. В Академии художеств разрешили писать иконы, но искусство было забыто, и преподаватели тоже учились новому. Помню, я увидела репродукцию Владимирской иконы Божией матери, и она меня поразила. До этого я не осознавала, что живопись может быть такой трансцендентальной. Детально я уже училась иконописи в Греции, работала подмастерьем у известных иконописцев.
Византийская иконография — это богатейшая и древнейшая традиция. Как она соединяется с современными элементами в вашем иконописном творчестве?
Иконопись должна быть безличной, потому что это перенос богословия на язык искусства. Тем не менее каждый художник вносит что-то от себя, как минимум свой художественный почерк. Сегодня иконопись очень интересно развивается в основном в России и Восточной Европе, а в Греции сейчас все более или менее спокойно и равномерно в рамках новой традиции, которая уже сформировалась. Думаю, мой стиль формировался под влиянием Македонской школы, в моих работах присутствует современная эстетика и яркие цветовые сочетания, но нет каких-то радикальных новшеств.
Могли бы вы поделиться воспоминаниями или историями, связанными с росписью церквей в Греции, Италии и Швейцарии? Что для вас было самым сложным в этой работе и что приносило наибольшее удовлетворение?
В Греции есть поговорка среди иконописцев: «Когда у нас не будет работы, мы пойдем работать в цирк». Имеется в виду лазание по строительным лесам. Когда ты молодой и спортивный, то быстро привыкаешь.
Как-то давно, в Салониках, я работала очень высоко, под самим куполом, и меня позвали снизу — ко мне кто-то пришел. Я спустилась по лесам, и внизу увидела мою близкую подругу, она была очень бледная. Оказывается, она пришла сделать сюрприз, и увидела что кто-то буквально перелетал с трубы на трубу, со скоростью примата, и ей стало страшно. А если серьезно, то главные трудности при росписи церквей, это, наверное, когда надо решать проблемы технического характера, а не сугубо художественного.
Какие материалы, краски и техники вы используете для создания икон?
Иконы я пишу традиционно: с помощью пигментов темперы, яичный желток использую как связующее. Настенная роспись выполняется акриловыми красками или опять-таки пигментами, но в качестве связующего в таком случае используется виниловый клей. И конечно же, много сусального золота.
Традиционно иконописание было не просто художественной работой. Иконописцы постились и молились прежде чем приступить к созданию иконы. Существуют ли эти правила сегодня? Как это происходит у вас?
Да, действительно есть такое правило. Однако для современных художников иконописцев оно не всегда выполнимо, очень уж отличный у нас ритм по сравнению со Средневековьем. За редким исключением, я пишу иконы или фрески ежедневно, поэтому поститься каждый день не получается. Стараюсь каждый год соблюдать Великий пост. Не делать или думать плохого каждый день. Основное правило, которое я для себя установила, — это не делать и не говорить другим вещи, которые я бы не хотела, чтобы делали или говорили мне.
Есть ли определенные темы, исторические личности или моменты прошлого, которые вас вдохновляют и которые вы сейчас исследуете в своём творчестве?
Меня всегда вдохновлял образ Божьей матери. Бог есть любовь, и Божья матерь — это источник великой добродетели. Она —та, кто родила Бога, который есть любовь. На нее выпадает тяжелейшая участь: принятие этой участи — величайшее испытание. Как женщина-иконописец, я чувствую благоговение, но также теплоту и близость к образу Божьей матери.
Как вы оцениваете коллекцию русских икон Олега Кушнирского? Какое значение такие собрания имеют для современных иконописцев?
Коллекция икон Олега Кушнирского уникальна тем, что была полностью собрана в США. Эти редкие образцы русской православной иконописи XVIII-XIX веков, которые представляют малоизученный пласт русской культуры Нового времени. Кушнирский проделал огромную и важную работу, объединив эти иконы в единую коллекцию с большой художественной и музейной ценностью. Для иконописцев подобные собрания очень важны, потому что по ним мы фактически учимся писать иконы. Точно так же как художник учиться рисовать, копируя физический мир, иконописец копирует иконы, созданные до него. Это жизненно необходимая преемственность. Только копируя икону, человек усваивает технику иконописания, развивается и постигает мир, который в ней заключен.
Каким вам видится будущее иконописания?
Как-то на одной конференции по церковной и настенной росписи, я услышала доклад, автор которого предложил проецировать иконы с помощью проектора и других современных технологий, вместо того чтобы расписывать церкви. Думаю, такое предложение тоже имеет право на существование, хотя для меня это слегка комично. Будущее у иконописи определенно есть, и оно, возможно, блестящее. Изобразительное искусство в целом никогда не было таким многообразным и доступным каждому, как сегодня, и иконопись не исключение. Очень много делается в этом направлении, очень много талантливых иконописцев, в частности, в странах Восточной Европы и бывшего Союза.